Я родила мальчика и меня перевезли в общую палату, где лежало еще 11 женщин. Мы ждали своих малышей для кормления. Краем уха я услышала незнакомую речь. Повернулась и увидела женщину, которая что-то шептала и улыбалась самой себе.
Она кивнула мне и сказала по-русски, что невероятно счастлива, ведь Бог подарил ей мальчика. Да не простого. У ребенка редкий синдром, название которого она не запомнила. Но врачи сказали ей ни в коем случае ребенка в роддоме не оставлять, при правильном уходе и воспитании из него можно вырастить гения.
Женщину звали Рита, ей было 43 года, она была родом из Абхазии, но вот уже 15 лет как торговала на сочинском рынке. Было у нее три дочери и муж мечтал о мальчике. Достучался до небес!
Я ни про какой синдром гениальности не слышала в те годы. Мне было достаточно того, что мой сынок родился и сразу закричал. Значит, здоровенький. А уж какие оценки будут у него в школе — сейчас меня это мало волновало.
Детей привезли. Началась возня, кормление, детский плач. Гордая Рита подошла ко мне и показала сына. Я без труда увидела личико крохи с синдромом Дауна. Круглое личико, раскосые глазки, толстый язычок, который не помещается в рот и выглядывает наружу.
Вспомнила я мальчишку из своей школы, Антошку, с этим же синдромом, ходил по школе, как привидение, пацаны над ним шутили, смеялись. Он не всегда их шутки понимал… А уж про гениальность и говорить нечего…
Ну не могли же Рите врачи соврать? Дать ложную информацию?
А Рита была несказанно счастлива: «Я три класса закончила, но с сыном начну и книги читать, и задачи решать. Я для него горы сверну. А не захочет в науку идти, я ему точку на рынке сделаю»
«Рит, а врачи случайно не про синдром Дауна говорили?» — уточнила я.
«Да, да, точно, Дауна. Слово какое красивое, да?» — и женщина вновь устремляла свои ненасытные глаза на личико сына. «Какой же он у меня красивый, на мужа похож. Назову его Энвер, в переводе — красивый»
Я промолчала. Зачем лезть к матери с неблагоприятными прогнозами? Настроение портить? Еще молоко пропадет. 47 хромосома — это не болезнь, а патология, ее нельзя вылечить.
Но любовь творит чудеса, да и сестры у мальчика старшие есть, не бросят его.
Через 20 лет я случайно увидела Риту на рынке, когда приехала в Сочи отдыхать. И ее сына Энвера я тоже увидела. Парень ловко сортировал овощи и фрукты, носил ящики.
Рита встретила меня, как родную, сказала, что все эти годы вспоминала обо мне. В их семье все хорошо, все здоровы и вполне благополучны, Энвер — главная радость, вырос настоящим помощником, его весь рынок любит и знает.
И снова Рита смотрела на своего сына, как тогда, в первый раз. Она любила его любого, слепой материнской любовью, только за сам факт его существования в ее жизни. Несомненно, ее флюиды и тепло передались Энверу. Он ничем не отличался от остальных мужчин, разве что раскосыми глазами и простодушной улыбкой.
